Воспоминания о Мастере
Часть 3
И, наконец, последняя наша встреча за шахматной доской – октябрь 1976 года, чемпионат Омской области. Итоги турнира:
1-2. Румянцев, Белов – 9.5 из 15
3-4. Тарасов, Сальников – по 9
5-8. Русаков, Индриков, Плигин, И. Эйсмонт – по 8.5
9-11. Поздняков, Щербаков, Шадрин – по 8, и т.д.
Кроме приводимой ниже партии из этого турнира мне запомнилась также встреча А. Белов – В. Тарасов. После первых ходов 1. e4 e5 2. Kf3 Kc6 3. Cc4 Ce7 партнер Маэстро надолго задумался. Мы встретились в курилке, и я спросил: “Как дела, Виталий Георгиевич?”. Он ответил: “Разыграли венгерскую партию, и сейчас я буду долго переигрывать фрайера.” Мысль эта наверняка посещала его и в партии со мной. Но, увы, в этом турнире ему удавалось переиграть не каждого “фрайера”, и кроме поражений от меня и Белова, он проиграл еще 2 партии, одержав при этом, наряду с Беловым, наибольшее число побед – по 7.
Сальников – Тарасов
Защита Грюнфельда
1.d4 Kf6 2.Kf3 g6 3.c4 d5 4.Kc3 Cg7 5.Cf4 0–0 6.Ce5
Старинный ход, на который, видимо, лучше всего отвечать 6…d:c4 с последующим 7…Kc6. Но опытный мастер, столкнувшись с неожиданностью, обычно не ищет немедленного форсированного опровержения, а идет апробированными путями.
6…c6 7.e3 Kbd7 8.Cg3 Фa5 9.c:d5 K:d5 10.Фc2 K:c3 11.Ф:c3 Ф:c3+
Виталий Георгиевич ведет борьбу под своим любимым лозунгом: “С молодежью – в эндшпиль!”
12.b:c3 b6 13.Cd3 Cb7 14.Kpe2
Учитывая миттельшпильный характер окончания, сейчас я сыграл бы 14. 0-0, чтобы проводить то же план, не жертвуя пешку g2.
14…Лac8 15.a4 c5 16.a5 c4 17.Cc2 b5 18.a6 Cc6 19.Лhb1 Лfd8 20.Kd2 e5
21.d5 C:d5 22.Л:b5 Cc6 23.Лbb1 C:g2 24.f3 Kc5 25.Ke4 f5?
Похоже, решающая ошибка. Размен коней ни в коем случае нельзя было допускать. Лучше 25…Kd3 26. Лb7 а5 27. Kg5 e4! В этой позиции сам черт ногу сломит, и лишь анализ может показать, чьи шансы выше.
26.K:c5 Л:c5 27.e4!
В этом все дело. Теперь оба черных слона экспонировали. Это любимое определение Тарасова, взятое, должно быть, из лексикона А. Алехина, в комментариях которого оно иногда встречается. Что же касается “плохих” или “полуплохих” слонов, вроде того, который стоит сейчас на g7, то здесь Маэстро выражался образно и элегантно: “Этот слон целует зад собственной пешке.”
27…Ch6 28.Ce1 Лc7 29.Лb7 Лcd7 30.Л:d7 Л:d7 31.e:f5 Ch3 32.f:g6 h:g6 33.Лb1 Cf8 34.Лb8 Лd6 35.Ch4
Решающий маневр под цейтнот черных.
36…Лc6 36.Ce7 Лc8 37.Лb7 C:e7 38.Л:e7 Лc6 39.Л:a7 Cc8 40.Лa8
Черные просрочили время. Но пешка a будет им слишком дорого стоить. 1-0
С третьей попытки ученик одолел своего Учителя и встал с ним рядом в итоговой турнирной таблице.
В начале 1977 года в г. Миасс (Челябинская область) состоялась Зона РСФСР. От Омска играли: Тарасов, Щербаков, И. Эйсмонт и ваш покорный слуга. Никто из нас высоко не взлетел, за исключением, кажется, В. Щербакова (ныне - мастер). Турнир запомнился мне инцидентом в одном из первых туров между Маэстро и кандидатом в мастера из Новосибирска А. Фоминых (ныне - гроссмейстер). Когда мы с Тарасовым вскоре после начала партии встретились в курилке, Маэстро возмущенно говорил: “Ты представляешь, когда я сижу и думаю над ходом, этот пацан сидит напротив и все время хмыкает” – у Фоминых, похоже, была простуда – “Пойду и предложу ему: когда один думает – другой отходит от доски”. Во время следующего нашего рандеву Тарасов выглядел довольным: “Договорились”. Но, во время третьей встречи, Маэстро снова был взвинчен: “Ведь мы же договорились, а он снова при моем ходе сидит и хмыкает!” Должно быть, к концу партии, когда каждая секунда на счету, Фоминых забылся. Партию эту Тарасов проиграл, что лишний раз говорит нам: нервы – не последняя составляющая шахматной партии.
Теперь о втором прозвище Виталия Георгиевича – Змей Горыныч. Прозвище это во многом основано на недоразумениях. Дело в том, что Тарасов имел своеобразную манеру общения с другими людьми. Хотя он в достаточной мере обладал трудным искусством выслушивания собеседника, все же в беседе предпочитал монологи (естественно, свои). В перерывах между фразами он иногда вставлял: “Все, что я говорю, можешь проверить – опубликовано”. В свои монологи он часто вставлял в оригинале древнеримские изречения, с авторством и без. Вот некоторые из его любимых:
- memento mori – помни о смерти;
- vino in veritas – истина в вине;
- res sacra miser – нищенствующий священник;
- transita gloria mundi - так проходит земная слава;
- veni, vedi, vici – пришел, увидел, победил (Цезарь);
- mulier tum bene olet,ubi nihil olet – женщина пахнет хорошо, когда она ничем не пахнет.
Любил он также ввернуть какое-нибудь острое словцо. Словцо это иногда задевало собеседника или третье лицо. Но, смею заверить обидевшихся на него, что не было никакого намеренного желания обидеть, а лишь действовал принцип: ради красного словца не пожалеет и отца. Я говорю это с достаточными основаниями, поскольку и сам имею любовь к древним афоризмам и бряцанию родными словесами. Мне ли не понять человека, обладающего сходной манерой общения. И остается пожалеть, что этого не смог понять покойный мастер Лев Белов, человек далеко не хилого интеллекта. Однажды он довел разговор до рукоприкладства, причем пострадавшим, по признанию Маэстро, был именно он.
Продолжение следует…